Речь пойдет о коротком лыжном походе на Чукотку весной 2016 года. Мы выбрали самую восточную часть Чукотки, настоящий край света, в том числе и в прямом смысле. Окрестности бухты Провидения и пролив Сенявина находятся по ту сторону линии перемены даты.
То есть в Петропавловске-Камчатском полночь, а мы были еще дальше.
Алгоритм проникновения на Чукотку прост. После восьмичасового полета из Москвы в Анадырь (Кагыргын (чук.); Ўйӈа (эским.)) вы предъявляете пограничникам пропуск и оказываетесь в аэропорту Угольные Копи, который отделен от Анадыря широким заливом. Зимой через залив проложена ледовая дорога, летом ходит паром, а вот в межсезонье, которое начинается в мае — плохо. В Анадыре можно найти проживание и питание в расчете на любой бюджет. И темперамент.
А на следующий день потребуется вернуться через залив назад в аэропорт и понадеяться, что самолет АН-24 авиакомпании Чукотавиа, летающий в Провидения (или в Лаврентия, или в Эгвекинот… да мало ли куда вы собрались дальше…) дважды в неделю полетит хотя бы просто сегодня — о задержке рейса в несколько часов я даже не говорю. В Провидения лучше зайти в контору заповедника и утрясти формальности с разрешением. Или вас арестуют инспектора. И оштрафуют. Во всяком случае, сильно испортят настроение.
Спит пилот на диване — кто ж летает в пургу…
400 с лишним километров перелета, ювелирная посадка (право слово, Боинги и Эрбасы иногда плюхаются жестче!) — и мы оказались в Провидения — поселке на берегу живописной бухты.
Пишут, что места эти были открыты Курбатом Ивановым.
«В прошлом 168 году (1660), – писал он воеводе, – поставил я, Курбатко, острог и в остроге аманатцкую избу и с нагороднею, и со всякими крепостьми, и зимовье построил, и в остроге государев амбар с служилыми и охочими промышленными людьми». Отныне русское поселение на Анадыре, бывшее в течение первых десяти лет местом жительства свободно промышляющих «кость рыбей зуб» промышленников и казаков, почти отказавшихся от налоговых поборов с местного населения, превратилось в военное укрепление для продвижения в сторону северо-восточных районов Чукотки и Камчатки.
В 1659-1664 в должности приказчика Анадырского острога Иванов ознакомился с бассейном Анадыря, побережьем Анадырского залива и обследовал не менее 1500 км северо-западного берега Берингова моря, открыл залив Креста, бухту Провидения, хребет Пэкульней, п-ов Говена и залив Корфа. Вернувшись в 1665 в Якутск, составил чертёж обследованного региона. За время своей шестилетней службы на далеком северо-востоке России он смог составить еще один географический труд — «Анадырский чертеж».
Нас же встретил перевозчик, завез в магазин чтобы купить газ для горелки (на самолете такое не возят) и через занесенный (по взрослому, мы пару раз выходили из машины) снегом перевал доставил в занесенный же снегом по крыши домов эскимосский поселок морских зверобоев Новое Чаплино на берегу бухты Ткачен. В конце 50-х годов сюда в рамках «укрупнения» свезли население нескольких эскимосских поселков. Кстати сказать, слово «Чаплино» появилось на Чукотке как название мыса, в честь мичмана Петра Авраамовича Чаплина, участника Первой Камчатской экспедиции Беринга. На Чукотке есть еще два крупных, преимущественно эскимосских поселка — Сиреники (там, в незамерзающей, по причудам ветров и течений, Сирениковской полынье, зимует, говорят небольшое стадо гренландских китов, резвясь и размножаясь на расстоянии в несколько сот метров от берега) и Уэлькаль, в то время как в Лорино живут, в основном, промышляющие морского зверя чукчи.
Переночевав в этом гостеприимном доме, мы продолжили заброску: на следующее утро нас на снегоходе с санями, миновав охотничью базу Инахпак, доставили на берег острова Итыгран (Ыттыгран) и оставили там, рядом с торчащими из занесенной снегом каменистой земли фрагментами «китовых аллей» — огромных костей (фрагментов челюсти, черепов) гренландских китов. Там же ранее находились вымощенные камнями мясные ямы и прочие каменные сооружения.
Никаких достоверных свидетельств местного населения о назначении китовых аллей первым исследователям (С.А.Арутюнов, И.И.Крупник, М.А.Членов) в 80-х годах обнаружить не удалось. Некие неясные сакральные комплексы… поединки летающих шаманов… приманка для туристов на круизных лайнерах… Кости постепенно разрушаются, ритуальное пространство эволюционирует, история теряется во времени.
[ Впрочем, любителям применения бритвы Оккама подойдет простое бытовое объяснение типа «С одной стороны реки у нас стояли вешала (вбитые в землю китовые ребра, на которых сушились байдары — большие лодки из моржовой шкуры на деревянном каркасе)» — прочтите по ссылке историю жизни эскимоски из Чаплино!]
Мы продолжили путь до соседнего острова Аракамчечен. Это чукотское название, означающее «обманчивое место, где блуждают» — благодаря частым туманам. Это название острову в 1827 году дал Федор Петрович Литке, который побывал здесь во время кругосветного плавания на шлюпе «Сенявин».
Позднее, в 1855 году здесь побывал на парусном военном гидрографическом судне «Винсенс» Джон Роджерс. Его ввело в заблуждение название высшей точки острова — горы Афос (Athos), данное Литке в честь Афосского сражения, (это 19 июня 1807 года во время русско-турецкой войны русская эскадра вице-адмирала Д.Н.Сенявина атаковала и разбила турецкую эскадру капудан-паши Сейит-Али. Турки в ходе сражения и бегства потеряли почти весь свой флот. Из двадцати кораблей, вышедших навстречу русской эскадре, в Стамбул вернулось всего два. Огромные потери Сейит-Али понес и в людях – более тысячи человек убитыми и 774 – взятыми в плен. Итогом Афонского сражения стала полная блокада Дарданелл. В столице Османской империи начался голод)… Так вот, он, Роджерс, не моргнув глазом назвал две другие горы «Портос» и «Арамис». Смешно.
Мы поставили палатку в очень ветреном месте, недалеко от могилы Егора Пурина, писаря с клиппера «Гайдамак», умершего во время плавания в 1875 году. Для защиты от сильного ветра мы использовали семь или восемь бочек из-под топлива, в изобилии валявшихся на берегу — ветер выдул в окрестностях палатки весь снег и мы не смогли построить обычную ветрозащитную стенку из снежных кирпичей. Весело было выколачивать их из мерзлого грунта, а потом пинать их в направлении палатки.
Вообще по моим наблюдениям ветра в этом районе часто дуют именно по долинам, как по аэродинамическим трубам.
С обзорной вершины можно осмотреть окрестности пролива Сенявина и безуспешно попытаться рассмотреть в ста километрах к юго-востоку уже американский остров Святого Лаврентия. Не видно. И хрен с ней, с Америкой!
Слушаем ОБЯЗАТЕЛЬНО!
Пролив Сенявина был открыт упомянутой экспедицией Литке и назван в честь в честь русского адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина.
Энциклопедия Брогкауза и Ефрона дает исчерпывающее описание:
Сенявина пролив — пролив в сев.-зап. части Берингова моря, в Чукотской земле, между о-вами Аракамчеченом и Иттыграном. Дл. пролива ок. 50 вер., шир. от 1 до 10 вер. В 3½ в. от мыса Неэгчана в сев. конце пролива впадает р. Моричь (ширина устья от 40 до 50 саж.) при глубине 12 фт. и илистом дне; это место может служить хорошей стоянкой для мелких судов; здесь расположено селение оседлых чукчей Яньякинон. Южнее названной речки находится губа Пенкегней, окруженная высокими горами; ширина губы около 9 вер., глубина от 40 до 60 саж., грунт илистый, частью песчаный и каменистый. К ЮЗ от названной губы имеется еще защищенная бухта Адлера, которая, однако, благодаря каменистому дну непригодна для стоянки судов. Еще южнее расположена губа Аболешева длиной до 9 вер., шириной от 1½ до 2½ вер. и глубиной от 10 до 30 саж. (грунт — вязкий ил). Берега против С. состоят из гранита, сиенита, порфира и сланцев; леса нет, глубина пролива от 28 до 60 саж., в одном месте даже 76 саж. По берегам кочуют чукчи-оленеводы.
Чукчей-оленеводов мы не обнаружили, и переночевав в окрестностях гавани имени Богдана фон Глазенапа (участника экспедиции Литке, впоследствии русского адмирала, командира Черноморского флота, двинули через горячие источники бухты Гильмимыль вверх по реке Ключевой в вершину бухты Пенкигнгэй.
Подъем на перевал был пологим, а вот спуск к бухте Пенкигнгэй весьма крут — спускаться с санками и на лыжах было весело. Радовали также медвежьи следы примерно 44 размера, регулярно пересекавшие наш путь в течение всего дня. Близкого контакта с косолапым не случилось, и это хорошо, поскольку для защиты у нас был только пиротехнический сигнал охотника. К слову сказать об этом сигнале и ракетницах вообще: умная мысль состоит в том, что стрелять надо ни в коем случае не в сторону мишки. Попасть не попадете все равно, но ракета перелетит через него и станет там, на земле, шипеть и стреляться. И куда он инстинктивно побежит? Правильно, от нее. То есть на того идиота, который стрелял.
Переночевав в пригодной (не забитой снегом, в меру загаженной) хижине, куда, оберегая нас от зверей, накануне подъехал на снегоходе инспектор парка, мы двинулись вверх по реке Катлярен в сторону Марковского перевала, ведущего в залив Марка и бухту Всадника (названа в 1881 году командой клипера «Стрелок» в честь клипера «Всадник», офицеры которого в 1876 году составили подробную карту бухты Провидения), часть огромной бухты Провидения. Здесь, на подъеме, если бы у нас не было камусов, пришлось бы снимать лыжи. А так поднялись прямо в лоб, с санками, в хорошем стиле. Спуск был длинный, приятный, пологий, до самого моря. Только очень сильный ветер, тот самый, что дует по долинам, но, правда, в спину.
Переночевав в бухте Марка мы сделали последний переход (еще один небольшой перевал, очень накатанная колея, точнее, их миллион — сказывалась близость к населенному пункту) и оказались в Провидения. Библиотека, магазин, горячий душ, цивилизация. Школьницы застенчиво здоровались с нами по-английски. Туристы, дескать.
«И кричат по-английски: «Зима, зима!» (Иосиф Бродский, «Осенний крик ястреба»)
Потом была преимущественно самолетная дорога домой в обратном направлении. Пьем кофе в аэропорту и слушаем песню.
Выводы для путешественников. Окрестности пролива Сенявина и район Провидения — одна из жемчужин Чукотки для легкого обзорного похода в 6-7 ходовых дней. Сочетание красивейших морских и горных пейзажей, совершенно ненаселенных в зимний период. Плюс горячие источники. Подробности, советы и детали — почтой. Стихи и проза — в библиотеке. И когда окажетесь на Чукотке, не забудьте зайти в музей!